Слайд 1Андрей Николаев
Художник, иллюстрирующий всемирно известное произведение литературы, должен быть
готов умереть в писателе.
Слайд 2Салон Анны Павловны Шерер
Какой холод!
Жемчужно-серые тона платьев, стен,
зеркал — свет мертвенный, застывший. Голубизна кресел, зелень теней —
во всем этом есть ощущение какой-то болотной холодности: перед нами бал мертвецов, встреча привидений.
И в глубине этого уравновешенного царства — по контрасту — как вспышка жизненной энергии, как удар крови — красный воротник князя Андрея, отбитый белизной мундира, — капелька огня в этом болоте.
Слайд 3Портрете князя Андрея
Ледяное, в серых тонах выписанное лицо, тонкий
силуэт на свинцовом фоне зеркала — князь вкован в великосветский
мир, его тонкие губы сжаты, на лице нельзя прочесть ничего, но... какой бурный взрыв ярко-алого на белом! Алый воротник и отвороты белого кавалерийского мундира князя — цвет жизни, страсти, риска, полное отрицание болотной мертвенности. И в этом цветовом контрасте уже воспринимаешь излом бровей, огромные, словно внутрь устремленные, глаза.
Какие страсти загнаны внутрь!
Какая трагедия затаилась.
Слайд 4Дети Ростовых
Вихрь солнца,
наивная радость
— тепло-розовый яркий колорит, и только черные мундиры Николая и
Бориса отдаленно предсказывают войну и смерть в этом легком вихре жизни.
Слайд 5Бал у Ростовых
Полный контраст "Салону Шерер".
Там вечер при свечах, и тут вечер
при свечах, но тут совсем иной воздух: теплота, языческое жизнелюбие, смех, естественность. Там — болотная серость, тут — густая сочность красок. Но и там и тут — иллюзорность жизни: война еще не пронизала ее своим напряжением, печать наивности или призрачности лежит на людях, еще не разбуженных 1812 годом.
Слайд 6Старый князь Болконский
Поразительно ощущение летаргического сна
в портрете "Старого князя Болконского": яркое буйство листвы отрезано от
нас холодно блестящим стеклом, холодна голубизна стен, холоден серо-голубой цвет шубки, в которую одет отставленный от дел надменный аристократ, холодны скользкие блики на лакированном полу — все, как под стеклом аквариума: холод, пустота, тишина.
Нет, еще не проснулась Россия...
Слайд 7Прощание князя Андрея с сестрой
Но испытание
близится.
Горяча гамма этой картины: горит красный
воротник, мечутся блики свечей перед иконами, трепещет белый султан на шляпе — возбужденный, взбудораженный колорит, — Андрей уходит туда, где все горит и бушует, туда, где смерть и жизнь спорят и где уже начинается драма России.
Слайд 8 И вот они на марше: сверкают белые
зубы в улыбке, сверкают белые штыки, и словно стянуты извне
солдаты одним белым ремнем портупей, и уже воцарился во всем новый цвет — дымный цвет войны, и в этой колористической гамме решены все батальные сцены: просверкивает белое, красное, огневое, зеленое, желтое — сквозь этот заволакивающий все, рваный, бесформенный дым.
Война трактуется как тяжкий труд, как работа.
Слайд 9Наташа и Соня
И уже по-иному в этом
цветовом сопровождении еще раз возникают мирные сюжеты:
их
гамма чуть переменилась. Мягкий, неуверенный, рассеянный колорит данной картины.
Слайд 10Пьер и Элен
Обострившаяся обманчивость предательского, желтого цвета
лжи в сцене "Пьер и Элен". Жизнерадостные и наивные потеряли
уверенность, уверенные в себе потеряли опору, дым войны словно снял дерзость красок с этих сюжетов...
Слайд 11И вот из этого густого клочковатого калейдоскопа разорванных и спутанных,
перевитых дымом цветовых пятен,— жизни, крови, смерти, веры, отчаяния —
выделяется, как звук трубы, "монолиния" цвета: пронзительная и чистая, давящая холодная синева.
"Раненый князь Андрей на Праценских высотах".
Вглядитесь, как рождается эта чистота из еще не развеянного дыма: что-то определилось в этом вихре, что-то ясно стало. Разбиты иллюзии, и человек возвращается к самому себе и видит небо над собой.
Вопреки многолетней традиции иллюстраторов "Войны и мира" Николаев отказывается рисовать это Аустерлицкое небо — он не хочет, чтобы законченность рисунка замкнула эту бесконечность, и он обрезает рисунок сверху, давая нам возможность самим продолжить эту открывшуюся синеву, эту разверзшуюся бесконечность, этот путь в дальнейшее;
путь героев Толстого — к Бородинской битве... к истине... к Родине.