Сергей Сергеевич Прокофьев  — русский композитор, пианист и дирижер, народный

России

года, в Сонцовке, ныне село Красное Донецкой области Украины. Мальчик начал

заниматься музыкой с пяти лет. В 1902-1903 брал частные уроки теории и композиции у  Р. М. Глиэра. В 1904, тринадцати лет, он поступил в Петербургскую консерваторию, где учился у Н. А. Римского-Корсакова  (инструментовка),  А. К. Лядова (композиция), А. Н. Есиповой (фортепиано); окончил консерваторию как композитор в 1909, как пианист — в 1914. Первые публичные выступления Прокофьева-пианиста с исполнением собственных произведений относятся к 1908, первые нотные публикации — к 1911, первые зарубежные гастроли — к 1913.

1-й концерт с оркестром, «Сарказмы») заметна близость молодого Прокофьева антиромантическим

идеям раннего русского авангарда. Обогащение гармонии средствами расширенной тональности 20 века сочетается в зрелых сочинениях с проникновенным лирическим мелосом широкого дыхания, строгой классичностью структур. Оперы «Игрок» (1916), «Любовь к трем апельсинам» (1919), «Огненный ангел» (1927), «Семен Котко» (1939), «Обручение в монастыре» (1940), «Война и мир» (1943; 2-я редакция, 1952); балеты «Ромео и Джульетта» (1936), «Золушка» (1944), «Сказ о каменном цветке» (1950), оратория «На страже мира» (1950), кантата «Александр Невский» (1939), 7 симфоний (1917-1952), симфоническая сказка «Петя и волк» (1936), концерты для инструментов с оркестром, сонаты и циклы пьес для фортепьяно, музыка к фильмам.

на музыкальном поприще Сергей Прокофьев зарекомендовал себя как сторонник шокирующих,

«экстремальных» (по меркам начала 20 века) средств выразительности; критика 1910-х годов часто называла его музыкальным футуристом, авангардизмом. Музыка раннего С. Прокофьева проникнута всесокрушающей радостной энергией; в то же время ей не чужд своеобычный, несколько «застенчивый» лиризм. Среди произведений консерваторского периода выделяются «Наваждение» «Токката», Соната № 2 для фортепиано, два Концерта для фортепиано с оркестром, фортепьянный цикл «Сарказмы».
В 1914 Сергей Прокофьев начал писать балет «Ала и Лоллий» (на сюжет из скифской мифологии) для С. П. Дягилева. На основе музыки этого балета была создана одноименная симфоническая сюита, первое исполнение которой в Петрограде в начале 1916 сопровождалось грандиозным скандалом, подтвердившим репутацию Прокофьева как музыкального «варвара», «скифа», ниспровергателя традиционных устоев. Экспериментальный характер отличает и оперу «Игрок» по одноименному роману  Ф. М. Достоевского  представляющего собой достаточно рискованный опыт музыкальной адаптации прозаического диалога.

Прокофьев стремится к большей «общительности» музыкального языка, богатству контрастов. Неповторимый

сплав лирики, иронии, юмора, ритмического напора и мелодического изящества придает особое обаяние шедеврам этого периода, таким, как балет «Сказка про Шута, семерых шутов перешутившего» на сюжет русской народной сказки, пять романсов на слова А. А. Ахматовой, симфония № 1 («Классическая»), концерт № 1 для скрипки с оркестром, «Мимолетности» для фортепиано, сонаты №№ 3 и 4 для фортепиано.
Весной 1918 Сергей Прокофьев покинул Россию. До 1922 он жил в США, затем переехал в Этталь (Баварские Альпы), а в 1923 поселился в Париже.

границей были для Прокофьева в высшей степени плодотворными. Среди произведений,

написанных в эти годы, комическая опера «Любовь к трем апельсинам» по одноименной пьесе К. Гоцци, пять песен без слов для голоса (или скрипки) и фортепиано, концерт №3 для фортепиано с оркестром, соната №5 для фортепиано. Грандиозным размахом отличается симфония №2, форма которой смоделирована по образцу монументальной фортепианной сонаты №32 Бетховена; это замечательное произведение все еще остается одним из наименее репертуарных у Прокофьева. «Не повезло» и опере «Огненный ангел» по одноименному роману  В. Я. Брюсова; законченная в 1927, эта фантасмагорическая драма впервые прозвучала в Париже в концертном исполнении только в 1954. С другой стороны, симфония №3, созданная в 1928 на материале музыки «Огненного ангела», приобрела широкую известность как одно из наиболее эффектных, оригинально оркестрованных и в то же время глубоких по содержанию произведений композитора. Из опусов середины 1920-х гг. следует упомянуть также балет «Стальной скок», сюжет которого отражает наивные представления о жизни Советской России, бытовавшие в то время на Западе.

СССР. Симфонические и камерные концерты его музыки в Москве, Ленинграде,

Харькове, Киеве, Одессе (сам Прокофьев выступал в них в качестве пианиста) прошли с огромным успехом. Возможно, именно тогда у Прокофьева зародилась мысль об окончательной репатриации.
В течение последующих нескольких лет поездки Прокофьева в СССР становились более частыми; и хотя далеко не всегда они проходили безоблачно (в частности, из-за обструкций, которые устраивали Прокофьеву догматики из Всесоюзной Ассоциации пролетарских музыкантов), это не повлияло на стремление композитора связать свою дальнейшую судьбу с Родиной. К тому же период конца 1920-х — начала 1930-х гг. был отмечен в биографии С. Прокофьева определенной творческой «усталостью» и как следствие явным снижением интереса к его музыке на Западе. 

с семьей обосновался в Москве. В дальнейшем он выезжал за

границу (в Европу и США) лишь дважды. Творческая жизнь Прокофьева между 1936 и 1948 отличалась исключительной интенсивностью. В 1936 он практически завершил работу над балетом «Ромео и Джульетта», который был заказан ему в 1934 дирекцией театра им. Кирова в Ленинграде (премьера балета в этом театре состоялась в 1940; мировая премьера прошла в 1938 в Брно, Чехословакия).
В том же 1936 в Московском театре для детей была поставлена симфоническая сказка «Петя и волк». Год спустя Сергей Прокофьев представил Комитету по делам искусств свою Кантату к 20-летию Октября — грандиозную фреску для двух хоров и четырех оркестров на слова Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина. По существу, это был опыт создания своего рода коммунистической литургии (по своему драматургическому плану Кантата Прокофьева в некоторых отношениях воспроизводит схему католической мессы); но осуществленное Прокофьевым музыкальное воплощение слов классиков марксизма-ленинизма было сочтено идеологически неприемлемым, и Кантата была положена «на полку» (ее первое исполнение, к тому же с купюрами, состоялось в Москве только в 1966).

кантата Сергея Прокофьева «Александр Невский» (1939г.), созданная на основе музыки

к одноименному фильму С. М. Эйзенштейна. На 60-летие Сталина Сергей Прокофьев откликнулся кантатой «Здравица», исполнение которой стало кульминационным пунктом юбилейных торжеств. Менее успешной оказалась судьба еще одного приношения Прокофьева на алтарь государственной идеологии — оперы «Семен Котко» по роману В. П. Катаева «Я сын трудового народа» на сюжет из истории  Гражданской войны на Украине; поставленная в Москве в 1940, опера подверглась резкой критике и вскоре была снята с репертуара. В 1940 были завершены соната №6 для фортепиано и комическая опера «Обручение в монастыре» по пьесе Р. Шеридана «Дуэнья», премьера которой состоялась в Ленинграде уже после войны, в 1946.

Эйзенштейн задумал большой звуковой фильм об Александре Невском. В качестве

автора музыки он решил привлечь Прокофьева, с которым был хорошо знаком еще с 20-х годов. «Будучи давнишним поклонником его замечательного режиссерского таланта, я с удовольствием принял предложение», — вспоминал композитор. Вскоре он отправился в свою последнюю заграничную поездку, и в Голливуде специально изучил технику музыкального оформления фильмов, хотя и сам уже не был новичком в этом деле: ранее им была написана музыка к фильму «Поручик Киже».
По возвращении из поездки Прокофьев принялся за работу. Она протекала в самом тесном содружестве с Эйзенштейном. Работа шла двумя путями: либо режиссер показывал композитору законченный кусок отснятой пленки, предоставляя ему самому решать, какова должна быть музыка к нему, либо Прокофьев заранее писал тот или иной музыкальный эпизод, и Эйзенштейн строил зрительный ряд, основываясь на этой музыке. Бывало и так, что режиссер рассказывал Прокофьеву о каком-то эпизоде, иллюстрируя его карандашными рисунками, а потом делал съемки, исходя из готовой партитуры.
Это творческое содружество было основано на безграничном доверии художников друг к другу. Прокофьев убедился, что прославленный режиссер «оказался очень тонким музыкантом», Эйзенштейна же поражала способность Прокофьева мгновенно заражаться зрительным впечатлением и передавать в музыке сущность художественного образа, запечатленного на пленке. «Назавтра он пришлет мне музыку, которая... звуковым контрапунктом будет пронизывать мою монтажную структуру, закон строения которой он уносит в той ритмической фигуре, которую отстукивали его пальцы», — говорил режиссер, вспоминая, как Прокофьев во время отсмотра снятых эпизодов отстукивал пальцами какие-то сложные ритмические построения на ручке кресла. Текст к вокальным фрагментам писал частью сам Прокофьев, частью поэт Владимир Луговской (1901—1957).

1938 года и сразу завоевал колоссальный успех. Этот успех натолкнул

композитора на мысль написать на материалах музыки к фильму кантату. Зиму 1938—1939 года он посвятил этой работе. Задача оказалась очень непростой. «Иногда легче написать совершенно новую пьесу, чем придумывать спайки», — жаловался он близким. Нужно было полностью переоркестровать всю музыку, так как прежняя оркестровка была рассчитана на использование электронных средств, применяемых при записи киномузыки, различных эффектов, связанных с приближением и удалением того или иного инструмента от микрофона и т. д. Кроме того, из разрозненных фрагментов, звучащих на протяжении фильма, нужно было скомпоновать стройные разделы вокально-симфонического цикла. Кантата, получившая ор. 78, состоит из семи частей, — «Русь под игом монгольским», «Песня об Александре Невском», «Крестоносцы во Пскове», «Вставайте, люди русские», «Ледовое побоище», «Мертвое поле» и «Въезд Александра во Псков», — вобрала в себя все лучшее, что было в киномузыке. 17 мая 1939 года прошла ее премьера в Большом зале Московской консерватории.
В музыке «Александра Невского» воплотились лучшие черты творчества Прокофьева — универсальность стиля, способного с равной силой воплощать русские героические образы, проникновенную лирику, жесткие, механизированные образы захватчиков. Композитор сочетает живописно-изобразительные эпизоды с песенно-хоровыми сценами, близкими оперно-ораториальному стилю. Широта музыкальных обобщений не мешает зримой конкретности отдельных образов.

пролог, вводящий в суровую атмосферу эпохи и событий. Господствуют архаические

попевки с диковатым «всхлипывающим» форшлагом, с широко разведенными унисонами, звучащими у самых высоких и самых низких инструментов, создавая тем самым впечатление безмерной дали, огромных пространств. В былинной «Песне об Александре Невском» возникает главная тема России, ее непобедимости и величия («А и было дело на Неве реке»). В части «Крестоносцы во Пскове» впервые сталкиваются противоборствующие образы. Жесткой, с резкими созвучиями, грозно звучащей тяжелой медью, суровым аскетическим хоралом и воинственными фанфарами характеристике врагов противопоставлены скорбные напевы и трепетная эмоциональность звучания струнных, воплощающие народное горе. Боевой удалью и отвагой дышит основная мелодия хора «Вставайте, люди русские», рожденная русской народной песенностью. Центр кантаты — грандиозная картина «Ледового побоища». Живописное вступление рисует картину утреннего пейзажа на берегах Чудского озера. А далее, постепенно нарастая и ускоряясь, приближается неумолимой поступью страшная бесчеловечная сила. На упорно вдалбливаемом остинатном фоне звучит католический хорал из третьей части, доходящий до исступления. Им противопоставляются и молодецкая тема «Вставайте, люди русские», и глумливые скоморошьи наигрыши, и стремительный ритм скачки русских всадников. Батальный эпизод завершается почти зримой картиной катастрофы (крестоносцы проваливаются под лед). Шестая часть, — «Мертвое поле», — единственная в кантате сольная ария, которая имеет черты народного плача-причета. Она покоряет строгостью напева, глубиной и искренностью чувства. Победно-патриотический финал отличается яркой, праздничной оркестровкой, перезвоном колоколов, звучанием русских тем, появлявшихся ранее. Величественное звучание хора «На Руси родной, на Руси большой не бывать врагу» завершает кантату.

эвакуирован на Северный Кавказ, где вскоре написал струнный квартет №

2 (на темы из кабардинского музыкального фольклора). В том же году он начал работать над оперой В первоначальных редакциях оперы основное внимание уделялось бытовым, семейным мотивам романа, тогда как ее окончательная версия (премьера — Ленинград, 1955, в более полном виде — Москва, 1959) представляет собой грандиозную народно-патриотическую эпопею.
В военные годы Сергеем Прокофьевым было создано еще одно крупное сценическое произведение — балет «Золушка» (1945, Москва). Среди произведений военных и первых послевоенных лет — симфонии № 5 и 6, сонаты № 7, 8, 9 для фортепиано, соната для флейты и фортепиано ( известна также в скрипичной редакции), соната для скрипки и фортепиано.

1948 музыка Прокофьева, наряду с произведениями других крупнейших советских композиторов,

была объявлена «формалистической», «чуждой советскому народу». От этого удара Сергей Прокофьев не оправился до конца жизни. Почти все его произведения, написанные после 1948: опера «Повесть о настоящем человеке», балет «Сказ о каменном цветке», оратория «На страже мира», симфония №7, малоудачны, отмечены вымученными попытками «упростить» свой музыкальный язык. Среди немногих исключений — два произведения, написанных в расчете на исполнительский дар молодого  М. Л. Ростроповича: соната для виолончели и фортепиано и симфония-концерт для виолончели с оркестром.

со Сталиным. Его смерть почти не была замечена советскими средствами массовой информации. На

похоронах композитора смогли присутствовать только несколько самых близких ему людей, не побоявшихся не пойти на похороны Сталина. Неуклюжей попыткой советской власти сгладить вину перед композитором стало посмертное присуждение ему Ленинской премии (1957).