Теория железного закона олигархии Р. Михельса

котором власть принадлежит узкому кругу официальных лиц: богачей, военных, чиновников. Первым

подобную закономерность обнаружил и проанализировал в 1891 г. немец­кий мыслитель, один из основателей политической-социологии Роберт Михельс (1876 — 1936). Он назвал это явление "железным законом олигархии". В обществе, где доминируют крупные формальные системы, велика опасность того, что экономическая, политическая и со­циальная власть вскоре сконцентрируется в руках тех, кто зани­мает высокие посты самых влиятельных формальных организа­ций. В европейских странах конца XIX — начала XX века быстро возникали социалистические партии.
В своей главной работе «Политические партии. Очерк об олигархических тенденциях демократии» (1911) он анализировал кризис парламентской демократии и обосновывал правомерность элитизма, которая представлена у него концепцией олигархии:
1. причины политического расслоения (стратификации) и потому невозможности осуществления демократии обусловлены самой сущностью человека, политической борьбы и организаций;
2. осуществление принципов демократии в западных странах невозможно в силу внутренне присущих политическим организациям данных обществ свойств и «олигархических тенденций» в массовых политических организациях — партиях, профсоюзах.
3. Поэтому демократия ведет к олигархии, превращается в нее; феномен олигархии объясняется частично психологически (психологией масс и психологией организаций), частично органически (законом структуры организаций), причем главная роль принадлежит факторам первой группы;
4. поведение господствующего класса в условиях демократии обусловлено в значительной мере воздействием «массы» на политический процесс;

совокупность психических свойств массового обывателя:
o политического равнодушия,
o некомпетентности,
o потребности в

руководстве,
o чувстве благодарности вождям,
o потребности в почитании лидеров и т. п.
Поэтому «массы» не способны к самоорганизации и не могут самостоятельно управлять;
6. среди групп, претендующих на власть в рамках парламентской демократии, наиболее эффективными оказываются те, которые обеспечивают поддержку своим целям со стороны «организованных масс»; это приводит к возникновению иерархии власти;
7. руководство организацией предполагает наличие профессионально подготовленных для этого людей, т. е. аппарата, который придает организации устойчивость, но одновременно вызывает перерождение организованной «массы». Аппарат совершенно меняет местами лидеров и «массу»;
8. процесс организации неизбежно делит любую партию или профсоюз на руководящее меньшинство и руководимое большинство. Складывающееся «профессиональное руководство» все дальше отрывается от «масс», имеет тенденцию противопоставлять себя рядовым членам. Оно образует более или менее закрытый внутренний круг и стремится закрепить власть в своих руках. Суверенитет масс оказывается иллюзорным.

опасность того, что экономическая, политическая и со­циальная власть вскоре сконцентрируется

в руках тех, кто зани­мает высокие посты самых влиятельных формальных организа­ций. В европейских странах конца XIX — начала XX века быстро возникали социалистические партии. Несмотря на провозглашаемые их последователями принци­пы демократии и привлечения трудящихся к управлению всю полноту партийной власти захватили в них наиболее влиятель­ные лидеры, наподобие того как это случалось в консервативных партиях. Наблюдение за партийной борьбой натолкнуло Михельса на более широкие, теперь уже исторические обобщения. Он предположил, что такого рода тенденция универсальна — она присуща самой природе больших организаций. "Кто говорит об организации, тот говорит об олигархии", — заявил Р. Михельс. Демократия и крупномасштабная формальная организация — не антагонисты, а две стороны одного явления. Они не только совместимы, но неизбежно возникают одна из другой.
На каком-то этапе крупная организация обязательно стал­кивается с административными проблемами, которые удается решить только при наличии бюрократии. Но бюрократия в свою очередь требует иерархического порядка. Так как многие реше­ния, которые приходится принимать в повседневной жизни, превратятся в непреодолимое препятствие, если за них не возьмется сразу большое число людей. Важные решения долж­ны принимать немногие. Организация эффективна, когда власть — в том числе и над процессом принятия решений — концентрируется в руках немногих.

они знают, как добиться своих целей и убедить в этом

других. Они — знатоки политики. Однажды добив­шись высокого поста, они затем увеличивают свой престиж, власть и влияние. Благодаря своему посту они в состоянии кон­тролировать потоки информации в организации, направляя их по выгодному для себя руслу. Лидеры обладают преувеличенной мотивацией к сохранению своих позиций, используя все сред­ства для того, чтобы, во-первых, убедить других людей в пра­вильности собственного взгляда на вещи, во-вторых, узаконить его, сделать нормой. Наконец, лидеры продвигают молодых чи­новников, но обязательно из числа своих сторонников. Тем са­мым достигаются две цели — создается механизм воспроизвод­ства кадров и постоянно укрепляется теоретическая доктрина лидера.
Массы постепенно превращаются в поклонников лидера. Их преклонение дает дополнительный импульс к укреплению персональной власти. Она сильна теперь поддержкой снизу. В отличие от лидера, который проводит на работе все время, рядовые члены организации могут посвящать ей только часть своего времени. Они доверяют лидеру принимать за них важ­ные решения не только потому, что он знает больше других (компетентность), но и потому, что заслужил это преданнос­тью общему делу. Массы готовы доверить лидеру не только ре­шение политических вопросов, но и вверить ему свою судьбу. Таким образом крупные организации неизбежно превращают­ся в олигархию.

дружен Р. Михельс, подметил сходную тенденцию. Но представил ее иначе.

Движение к свободному обществу требует бюрократизации социальных ин­ститутов. Человеческая свобода в индустриальном обществе на­прямую зависит от бюрократии, которая, с одной стороны, подминает под себя свободу, с другой — гарантирует ее непри­косновенность. Ведь самым надежным гарантом прав человека выступает разветвленная система правосудия. Но она же — самая бюрократизированная. Она предохраняет важнейшие решения, ломающие человеческие судьбы, от субъективного произвола. Нет страшнее ошибки, чем судейское пристрастие, угрожающее жизни рядового человека.
Многочисленные своды законов, подзаконных актов, беско­нечно тянущееся делопроизводство, выяснение мельчайших подробностей дела, соблюдение буквы закона в конечном итоге защищают свободное общество. Точно так же система свободных выборов не обходится без бюрократических регистрации выбор­щиков по месту жительства, оформления листов, тщательной проверки. Таким представляется современное американское об­щество — цитадель свободы и бюрократизма одновременно. Де­мократия невозможна без рациональной бюрократии.

сформулировала Р. Рывкина:чем больше кон­центрация воли, тем больше обслуживающий ее

аппарат. Если из множества людей решает один, ему необходима куча помощ­ников.
Огромный аппарат помощников необходим в следующих слу­чаях:
- Если лидер не отличается интеллектуальными способнос­тями, совершает ошибки, которые призваны компенсировать помощники.
- Если лидер подобрал посредственных помощников.
- Если неправильно организована работа аппарата из-за дублирования, неналаженности связей.
- Если лидер устранился от власти и делегировал принятие собственных решений на аппарат.
- Если лидер практикует бюрократический стиль и по каж­дому вопросу требует бесчисленных соглашений, справок, доку­ментации.
- Если лидер держит в аппарате "нужных" людей, получая таким путем возможность наделять их особыми привилегиями и льготами.
- Если помощники выступают проводниками его воли. Только в последнем случае формируется так называемая "команда" — группа единомышленников, работающих скорее не за вознаграждение, а за идею.