Урока по зарубежной литературе - Э.А. По «Лягушонок»

в литературе.
Рассказ «Лягушонок». «Нравственные уроки» рассказа.

января 1809 года в Бостоне, США.

два года.
Мать Эдгара, Элизабет Арнольд По, была англичанкой, отец Эдгара, Дэвид

По,— американцем ирландского происхождения. Мальчика принял и усыновил зажиточный купец из Виргинии Джон Аллан.

он читал, рисовал, писал, декламировал, ездил верхом. В школе он

хорошо учился, приобрёл большой запас знаний по литературе, особенно английской и латинской, по всеобщей истории, по математике, по некоторым отраслям естествознания, таким как астрономия, физика.
Характер будущего поэта с детства был неровный, страстный, порывистый. В его поведении отмечали много странного. С ранних лет Эдгар писал стихи, увлекался фантастическими планами, любил производить психологические опыты над собой и другими.

Ричмонде, который окончил в 1826 году. Заканчивать образование Эдгара отправили

в университет в Ричмонде, тогда только что основанный.

Жизнь в богатстве кончилась для Эдгара, когда ему не было и полных 17 лет. В университете он пробыл всего год. Осенью 1826 года произошел разрыв между Джоном Алланом и его приёмным сыном. 

году в Бостоне томик стихов « Аль-Аарааф, Тамерлан и другие стихотворения».

Как прозаик По

выступил в 1833 году, написав «Рукопись, найденную в бутылке».

Тому, кому осталось жить не более мгновенья,  Уж больше нечего терять.  Филипп Кино. Атис 

стихи, рассказы, критические статьи, занимается журнальной поденщиной, но прожить на

гонорары невозможно – они настолько мизерны, что молодой писатель постоянно пребывает в нужде.

В 1836 году он женился на своей двоюродной сестре Вирджинии Клемм, которой тогда было едва четырнадцать лет. Она умерла совсем молодой в 1847 году.

(1845)
Сам поэт определяет тему «Ворона» как «смерть молодой прекрасной женщины».

Эдгар По считал смерть прекрасной женщины наиболее поэтическим сюжетом в мире, меланхолию – самым поэтическим настроением человека. Стихотворение можно трактовать широко, например, как борьбу человека с роком. 

знаменитой новеллы сборника и, безусловно, весьма значительной с точки зрения

ее влияния на литературу. Не было бы «Убийства на улице Морг», возможно, не появились бы Шерлок Холмс и месье Лекок, Эркюль Пуаро и патер Браун. Рассказ впервые печатался в «Журнале Грема» в Филадельфии за апрель 1841 года. Рукопись выбросили в корзину для ненужных бумаг, откуда ее извлек по каким-то своим соображениям один из наборщиков по фамилии Джонстон. 

После войны здание, где находилась рукопись, дважды горело, но всякий раз она оказывалась в уцелевшей части помещения. Чья-то небрежная рука опять ее выбросила, и опять, по самой невероятной случайности, она была спасена.

найденную в бутылке».
«Убийство на улице Морг»

Балтимор наблюдают одну и туже картину. В годовщину смерти американского

писателя Эдгара Аллана По к его склепу приходит дряхлый старичок, который постоянно оставляет половину бутылки коньяка и три красных розы. Все попытки установить личность незнакомца оказались безуспешными.

глубоких произведений писателя.

рассказчика?
Поразмышляем над следующими вопросами:
Я в жизни своей не знавал такого

шутника, как этот король. Он, кажется, только и жил для шуток. Рассказать забавную историю, и рассказать ее хорошо, – было вернейшим способом заслужить его милость. Оттого и случилось, что все его семь министров славились как отменные шуты. По примеру своего короля, они были крупные, грузные, жирные люди и неподражаемые шутники. Толстеют ли люди от шуток, или сама толщина располагает к шутке – этого я никогда не мог узнать доподлинно, но, во всяком случае, худощавый шутник – rara avis in terris

о «духе» остроумия. В шутке ему нравилась главным образом широта, и

ради нее он готов был пожертвовать глубиною». 

«Разумеется, и наш король держал при своей особе «дурака». Правду сказать, он чувствовал потребность в некоторой дозе глупости, хотя бы только в качестве противовеса к утомительной мудрости семи премудрых министров, не говоря уже о его собственной».

2. Каковы внешние и умственные данные короля? Как он сам оценивает степень своей “мудрости”? 

“тройное сокровище”?
Однако его дурак – то есть профессиональный шут –

был не только дурак. В глазах короля он имел тройную цену, потому что был и карлик и калека. Карлики при тогдашних дворах были явлением столь же обычным, как и дураки; и многие короли не знали бы, как скоротать время (а время при дворе тянется томительнее, чем где-либо), не будь у них возможности посмеяться над шутом или карликом. Но, как я уже заметил, шутники в девяноста девяти случаях из ста тучны, пузаты и неповоротливы, – ввиду этого наш король немало радовался тому, что в лице Лягушонка (так звали шута) обладает тройным сокровищем.

выделяет повествователь? Почему? Какое чувство вызывает это описание?
Лягушонок двигался как-то

порывисто – не то ползком, не то прыжками; его походка возбуждала безграничное веселье и немало утешала короля, считавшегося при дворе красавцем, несмотря на огромное брюхо и природную одутловатость лица.
Но, хотя Лягушонок мог передвигаться по земле или по полу только с большим трудом, чудовищная сила, которой природа одарила его руки, как бы в возмещение слабости нижних конечностей, позволяла ему проделывать изумительные штуки, когда можно было уцепиться за ветки или веревки или надо было куда-нибудь взобраться. В таких случаях он больше походил на белку или обезьянку, чем на лягушку.

(но удивительно пропорционально сложенная и превосходная танцовщица), были оторваны от

своих родных очагов и посланы в подарок королю одним из его непобедимых генералов.
Немудрено, что при таких обстоятельствах между двумя маленькими пленниками возникла тесная дружба. В самом деле, они вскоре сделались закадычными друзьями.

(как выразилось его величество) «пить и веселиться».
– Поди сюда, Лягушонок, – сказал

он, когда шут и его подруга вошли в комнату, – осуши этот стакан за здоровье своих отсутствующих друзей (Лягушонок вздохнул) и помоги нам своей изобретательностью. Нам нужны костюмы, костюмы, слышишь, малый, – что-нибудь новое, небывалое. Нам наскучило одно и то же. Ну же, пей! Вино прочистит тебе мозги.
Лягушонок попытался было ответить шуткой на любезности короля, но испытание оказалось слишком трудным. Был как раз день рождения бедного карлика, и приказание выпить за здоровье «отсутствующих друзей» вызвало слезы на его глазах. Тяжелые горькие капли закапали в кубок, когда с поклоном шут принял его из рук тирана.

– Пей же, говорят тебе, – гаркнуло чудовище, – или, клянусь всеми чертями...
Карлик медлил. Король побагровел от гнева. Придворные ухмылялись. Трипетта, бледная, как мертвец, приблизилась к трону короля и, упав на колени, умоляла пощадить ее друга.
В течение нескольких мгновений тиран глядел на нее вне себя от изумления. Он просто растерялся, не зная, как лучше выразить свое негодование по случаю такой дерзости. Наконец, не проронив ни слова, он оттолкнул ее изо всех сил и выплеснул ей в лицо содержимое кубка.

Любая выдумка тирана предполагала обязательное унижение кого-то из его подданных, чаще всего самых бесправных — карлика и его подруги Триппеты.

вид вызывает только смех, внешность может быть обманчива, и этот

человек на самом деле не такой безобидный, как кажется. В этом рассказе оскорбленный, обиженный шут хочет отомстить своему королю, и, несмотря на то, что он всю свою жизнь провел сочиняя юмористические песни и шутки, мстить он умеет, и очень жестоко.

Чем руководствовался шут, выбирая роли “человекоподобных” для будущих жертв? Какие

цели он преследовал при этом?

– Я наряжу вас орангутангами, – продолжал Лягушонок, – предоставьте это мне. Сходство будет так поразительно, что все примут вас за настоящих обезьян и, разумеется, будут страшно испуганы и удивлены.

в цивилизованные страны; и так как костюмы, придуманные карликом, придавали

наряженным в них действительно звероподобный и достаточно отвратительный вид, то публика могла принять их за настоящих обезьян. Прежде всего король и министры надели трико в обтяжку. Затем их вымазали дегтем. Один из них посоветовал употребить перья, но это предложение было отвергнуто карликом, который убедил всех восьмерых, что для шерсти такого зверя, как орангутанг, лучше всего воспользоваться пенькой. Густой слой пеньки был налеплен на деготь. Затем достали длинную цепь. Сначала ее обвили вокруг талии короля и заклепали, потом вокруг талии одного из министров и тоже заклепали, – и так далее, пока не сковали друг с другом всех. Когда все ряженые были соединены цепью, то, став как можно дальше друг от друга – насколько позволяла цепь, – они образовали круг. Дабы усилить правдоподобие, Лягушонок натянул оставшийся конец цепи поперек круга, крест-накрест, как делают в наше время охотники, занимающиеся ловлей шимпанзе и других крупных пород обезьян на Борнео.

Ха, ха! – захохотал вдруг разъяренный шут. – Ха! Ха! Я начинаю

узнавать этих людей!
Тут, как бы желая получше рассмотреть короля, он поднес факел к его пеньковой одежде, и она мгновенно вспыхнула ярким пламенем. Не прошло и минуты, как все восемь орангутангов уже пылали – при криках толпы, которая в ужасе смотрела на них снизу, бессильная оказать им какую-либо помощь.

сам это объясняет? Справедлива ли месть шута? Не слишком ли

высока цена, которую он назначает за унижение своё и своей подруги?

 Лягушонок называет свою месть “последней шуткой”. А как воспринимают происходящее придворные? Среди толпы, “в ужасе смотревшей на них снизу”, наверняка были люди, на себе испытавшие “шутки” короля. Почему никто из них не поддержал Лягушонка, не смеялся над его “шуткой”?

Усиливавшееся пламя заставило карлика взобраться повыше, и, пока он поднимался по цепи, толпа опять на мгновение смолкла. Воспользовавшись этим, карлик снова крикнул:
– Теперь я вижу ясно, что за люди – эти ряженые. Это великий король и его семь советников! Король, который не постыдился ударить беззащитную девушку, и семь его советников, которые одобрили эту выходку! А я – я просто Лягушонок, шут, и это моя последняя шутка.

и я сделаю тебя человеком!” А “сделал” ли Лягушонка человеком

автор?

Нет! Для него карлик так и остался Лягушонком, что подчёркивается и названием рассказа. Месть, которая представляет собой плату за зло ещё большим злом, не может быть, по мнению автора, способом защиты человеческого достоинства.

не должны переступать рубеж, за которым теряется человеческий облик, —

вот нравственный урок рассказа.

Но что же заставляет человека отвечать злом на зло? Почему он, замыслив благое, переходит грань, отделяющую добро от зла, грань, за которой человек перестаёт быть человеком? Где искать корень зла?

возбуждает в вас целую область живых, действительных чувств, целую ассоциацию

представлений, не фантастических и фиктивных… а чувств реальных, которые в вас есть, которые живут в вас в зародыше, которые, быть может, вы даже и переживали. Эдгар По… поднимает на ноги весь ваш внутренний мир…”.
Как вы понимаете смысл этого утверждения?
На какую особенность творчества Эдгара По обращает внимание Шелгунов? О чём, считает переводчик, заставляют задуматься читателя произведения писателя?

таится (“в зародыше”) в душе каждого человека, но далеко не

каждый способен это удержать в себе, не выплеснуть наружу, не сделаться разъярённым чудовищем.
Как быть, если тебя обидели, причинили зло? Какие способы защиты человеческого достоинства возможны? Что определяет их выбор? Что такое месть и есть ли ей мера? В чём истоки жестокого поведения человека? Где (и есть ли вообще) граница между добром и злом?