Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский

перед Господом Богом, предъявив одну эту книгу». Ф.М. Достоевский

– Это самый трудный рыцарский подвиг – увидеть человеческие лица

под масками… но я увижу, увижу! Я поднимусь выше».

и мечтательному, недоставало житейского уменья, и он не извлек пользы

ни из своих военных кампаний, ни из своих произведений. Это была душа бескорыстная, неспособная добывать себе славу или рассчитывать на успех, поочередно очарованная или негодующая, неодолимо отдававшаяся всем своим порывам… Его видели наивно влюбленным во все прекрасное, великодушное и благородное, предающимся романическим грезам или любовным мечтаниям, пылким на поле битвы, то погруженным в глубокое размышление, то беззаботно веселым… Из анализа его жизни он выходит с честью, полным великодушной и благородной деятельности, удивительным и наивным пророком, героическим в своих бедствиях и добрым в своей гениальности».

Мигель де Сервантес Сааведра (1547–1616)

стремящегося приносить пользу людям во имя неосуществимых идеалов;
— это способ

мышления и действий благородных людей в рамках добра и красоты, но без учета окружающей действительности.

«Слово «донкихотство» у нас равносильно со словом нелепость, — между тем как в донкихотстве нам следовало бы признать высокое начало самопожертвования, только схваченное с комической стороны». И.С. Тургенев

– 1616) «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский».
Он же — Рыцарь

Печального Образа; он же — Рыцарь Львов; он же — идальго, обедневший дворянин Алонсо Кихана по прозвищу Добрый.

Величие и значение Дон Кихота заключается именно в том, что этот полусумасшедший, преисполненный благородных чувств и наивных устремлений старик оказался, пожалуй, единственным абсолютно положительным и при этом до отчаяния реальным героем во всей мировой литературе.

Дон Кихот – идеальный герой евангельского типа. Вопреки окружающей реальности он громогласно отрицает порочность человека, в упор не желает видеть гнусность и подлость сущего и упрямо провозглашает светлость человеческой души.

беллетрист Фридрих Бутервек, который попытался доказать, что Дон Кихот и

Санчо Панса являются: а) абсолютным выражением неразрешимого противоречия идеализма и материализма, которые борются в человеческой душе; б) являются олицетворением вечных порывов человека в высь и его вечной прикованности к земному. С этих пор Дон Кихот стал постепенно преображаться из фигуры комической в фигуру трагически-величественную.

Но окончательно вознес над миром немеркнущий факел донкихотства Дж. Байрон, провозгласивший идальго из Ламанчи бунтарем, бессильным изменить мир и противопоставляющим его реальной силе свою романтическую веру. Так возник культ «романтика веры» Дон Кихота.

этот являющийся анахронизмом конёк в то же время служит источником

такого подлинного благородства, чистоты, такого изящества, такого внушающего искреннюю симпатию и глубокое уважение достоинства всего его облика, и физического, и духовного, что к смеху, вызываемому его «печальной», его гротескной фигурой, неизменно примешиваются удивление и почтение, и каждый, кто встречается с ним, ощущает, недоумевая, искреннее влечение к жалкому и вместе с тем величественному, в одном пункте свихнувшемуся, но во всём остальном безупречному дворянину». Т. Манн

или символ вечной борьбы за справедливость, добро и прекрасные идеалы?


«Нам,

странствующим рыцарям, надлежит более радеть о славе будущего века там, в небесных эфирных пространствах, ибо это слава вечная, нежели о той суетной славе, которую возможно стяжать в земном и преходящем веке и которая, как бы долго она ни длилась, непременно окончится с дольним миром, коего конец предуказан… Наш долг в лице великанов сокрушать гордыню, зависть побеждать великодушием и добросердечием, гнев – невозмутимостью и спокойствием душевным…»

захолустной испанской провинции Ла Манча, начитавшись рыцарских романов, воображает себя

странствующим рыцарем и отправляется на поиски приключений. Старой кляче он даёт звучное имя Росинант, себя называет Дон Кихотом Ламанчским, а крестьянку Альдонсу Лоренсо объявляет своей прекрасной дамой Дульсинеей Тобосской.

В оруженосцы идальго берёт хлебопашца Санчо Пансу и в первой части романа совершает два выезда: принимает постоялый двор за замок, нападает на ветряные мельницы и стада баранов, в которых видит злых великанов и волшебников. Родня и окружающие принимают Дон Кихота за сумасшедшего, на его долю достаются побои и унижения, которые сам он считает обычными злоключениями странствующего рыцаря. Третий выезд Дон Кихота описан во второй, более драматичной и горькой части романа, которая заканчивается избавлением от безумия и смертью Алонсо Киханы Доброго.

в самом начале книги: «Было нашему идальго лет под пятьдесят;

крепкого сложения, тощий телом и худощавый лицом». В своё время Александр Дюма так описал д’Артаньяна: «Представьте себе Дон Кихота в восемнадцать лет…» Словом, чтобы увидеть Дон Кихота, вообразите себе д’Артаньяна пятидесяти лет, который устал от странствий и приключений, но всё ещё готов вступить в бой. К данному эскизу придётся добавить все те шишки и тумаки, которые судьба уготовила идальго в его странствиях: частый голод и отсутствие тёплого ночлега, сломанные рёбра, выбитые зубы, помятые бока, нелепость рыцарской амуниции.

рода неправду…»
Прежде всего это очень благодарная цель: бороться со злом.

Подражая, он хочет стать лучше, чем он есть. Сервантес был гуманистом. Он любил людей независимо от их происхождения и положения в обществе и сказал устами Дон Кихота: «Каждого человека должно судить по его делам».

«Если не знаешь, как поступить, поступать нужно в пользу добра».

Кодекс благородного человека

честность принципиальность
прямота настойчивость
смелость гуманизм
умение щадить слабого

гордостью и признайся не краснея, что ты из крестьян, ибо

никому не придет в голову тебя этим стыдить, коль скоро ты сам этого не стыдишься.
Не руководствуйся законом личного произвола.
Всячески старайся обнаружить истину, что бы тебя ни сулил и ни преподносил богач и как бы ни рыдал и ни молил бедняк.
Если тебе когда-нибудь случится разбирать тяжбу недруга твоего, то гони от себя всякую мысль о причиненной тебе обиде.

Возле одного места стояла виселица, и стражники спрашивали у каждого прохожего, с какой целью ему нужно перейти через мост. Если человек говорил правду, пропускали, если лгал – вешали. Но однажды некий путник заявил, что пришел к мосту с единственной целью – чтобы его повесили. Стражники не могли решить, что делать. Если человек сказал правду, его следует отпустить, но ведь он сказал, что его надо повесить, как поступить? Санчо долго ломает голову и в конце концов велит отпустить путника с миром, т.к. «если не знаешь, как поступить, поступать нужно в пользу добра».