История зарубежной литературы средних веков и эпохи Возрождения

(1300-е гг.) / Треченто
Раннее

Возрождение
XV в. (1400-е гг.) / Кватроченто
Высокое Возрождение
XVI в. (1500-е гг.) Чинквеченто
Позднее Возрождение

текстам (перевод, чтение, научный комментарий)

Интерес к «языческому» / светскому в

оригинальных текстах

Открытие «дохристианских» (!) философии, науки, искусства

научной мысли
Интерес к «опытным» наукам («естественное знание», физика, астрономия, математика)
Изучение

ПРИРОДЫ: признание особой значимости ПРИРОДНОГО НАЧАЛА в человеческой жизни

Леонардо Бруни
(1374 – 1444)

«Универсалы» / и УЧЁНЫЕ, и ХУДОЖНИКИ /

ТВОРЦЫ (!)

Франческо Петрарка
(1304 – 1374)
Джованни Боккаччо

(1313 – 1375)

поэзии

наука, изучающая поэтическую деятельность, её происхождение, формы и значение

законы литературы

в целом

ты услышишь что-нибудь обо мне - хотя и сомнительно,

чтобы мое ничтожное и темное имя проникло далеко сквозь пространство и время, - то тогда, быть может, ты возжелаешь узнать, что за человек я был и какова была судьба моих сочинений, особенно тех, о которых молва или хотя бы слабый слух дошел до тебя. Суждения обо мне людей будут многоразличны, ибо почти каждый говорит так, как внушает ему не истина, а прихоть, и нет меры ни хвале, ни хуле. Был же я один из вашего стада, жалкий смертный человек, ни слишком высокого, ни низкого происхождения. Род мой (как сказал о себе кесарь Август) - древний. И по природе моя душа не была лишена ни прямоты, ни скромности, разве что ее испортила заразительная привычка…»

обманула меня, молодость увлекла, но старость меня исправила и опытом

убедила в истинности того, что я читал уже задолго раньше, именно, что молодость и похоть - суета; вернее, этому научил меня Зиждитель всех возрастов и времен, который иногда допускает бедных смертных в их пустой гордыне сбиваться с пути, дабы, поняв, хотя бы поздно, свои грехи, они познали себя…»
«<…> В юности страдал я жгучей, но единой и пристойной любовью и еще дольше страдал бы ею, если бы жестокая, но полезная смерть не погасила уже гаснущее пламя. Я хотел бы иметь право сказать, что был вполне чужд плотских страстей, но, сказав так, я солгал бы…»
«<…> Я знал гордость только в других, но не в себе; как я ни был мал, ценил я себя всегда еще ниже…»

С наибольшим рвением предавался я изучению древности, ибо время, в

которое я жил, было мне всегда так не по душе, что если бы не препятствовала тому моя привязанность к любимым мною, я всегда желал бы быть рожденным в любой другой век и, чтобы забыть этот, постоянно старался жить душою в иных веках…»
«<…> Важно хорошо прожить жизнь, а тому, как я говорил, я придавал мало значения, тщетна слава, приобретенная одним блеском слова…»
«<…> Все-таки я отправился в Рим и там, хотя недостойный, но твердо полагаясь на столь авторитетную оценку, принял, еще несведущий ученик, лавровый венок поэта среди великого ликования римлян, которым довелось присутствовать при этой торжественной церемонии. <…> Лавровый венок не дал мне знания нисколько, но навлек на меня зависть многих…»

времени так, как теперь. Всегда ненадежное, в юные годы оно

все же оставляло мне больше надежды, а теперь и время и надежды сокращаются, как, впрочем, и все остальное. Чем меньше у нас чего-то, тем оно нам дороже; если б на земле на каждом шагу попадались жемчужины, мы ступали бы по ним, точно по простым камням <…>. Мне хотелось бы о себе сказать, что я в своей жизни не терял даром ни одного дня, а сколько их потеряно! Если сосчитать — это будут годы! Я знал, что каждый день дорог, но не знал, что ему нет цены. Да, мне неведома была настоящая цена времени. <…> Я стремился беречь тело от усталости, разум от перенапряжения, вел счет деньгам — а время всегда было для меня на последнем месте. И только теперь я вижу, что оно должно всегда стоять на первом. Усталость можно снять отдыхом, истраченные деньги вернуть, а время не возвращается...»

новой поэтики

Признание значимости национального литературного языка

Распространение ренессансных идей и идеалов

в других странах Европы