Лермонтов Врубель Блок

ним теснилися толпой

Тех дней, когда в жилище света
Блистал он, чистый

херувим,
Когда бегущая комета
Улыбкой ласковой привета
Любила обменяться с ним..."

осадит на скаку,
Прислушается к ветерку
Широко ноздри раздувая,
То, разом землю ударяя,
Шипами

звонкими копыт,
Взмахнув растрепанною гривой,
Вперед без памяти летит..."

печальная рабыни,
Отчизна, чуждая поныне,
И незнакомая семья..."

всё-всё земное,
Люби меня!" - И он слегка
Коснулся жаркими устами
К её

трепещущим губам...
Соблазна полными речами
Он отвечал ее мольбам.
Могучий взор смотрел ей в очи,
Он жёг ее во мраке ночи..."

покрывала
Был томный цвет ее чела.
Навек опущены ресницы...
Но кто б, о

небо, не сказал,
Что взор под ними лишь дремал,
И, чудный, только ожидал
Иль поцелуя, иль Денницы..."

душу грешную от мира
Он нес в объятиях своих.
И сладкой речью

упованья
Ее сомненья разгонял,
И след проступка и страданья
С нее слезами он смывал.
Издалека уж звуки рая
К ним доносилися - как вдруг
Свободный путь пересекая,
Взвился из бездны адский дух."

блуждал средь чужих...
О, сон мой! Я новое вижу
В бреду поцелуев

твоих!
В томленьи твоем исступленном
Тоска небывалой весны
Горит мне лучом отдаленным
И тянется песней зурны.
На дымно-лиловые горы
Принес я на луч и на звук
Усталые губы и взоры
И плети изломанных рук.
И в горном закатном пожаре,
В разливах синеющих крыл,
С тобою, с мечтой о Тамаре,
Я, горний, навеки без сил...
И снится - в далеком ауле,
У склона бессмертной горы,
Тоскливо к нам в небо плеснули
Ненужные складки чадры...
Там стелется в пляске и плачет,
Пыль вьется и стонет зурна...
Пусть скачет жених - не доскачет!
Чеченская пуля верна.
19 апреля 1910

Памяти М.Врубеля

сверкнувший гребень горный
Взлечу уверенно с тобой.
Я пронесу тебя над бездной,
Ее

бездонностью дразня.
Твой будет ужас бесполезный –
Лишь вдохновеньем для меня.
Я от дождя эфирной пыли
И от круженья охраню
Всей силой мышц и сенью крылий
И, вознося, не уроню.
И на горах, в сверканьи белом,
На незапятнанном лугу,
Божественно-прекрасным телом
Тебя я странно обожгу.
Ты знаешь ли, какая малость
Та человеческая ложь,
Та грустная земная жалость,
Что дикой страстью ты зовешь?

Когда же вечер станет тише,
И, околдованная мной,
Ты полететь захочешь выше
Пустыней неба огневой, -
Да, я возьму тебя с собою
И вознесу тебя туда,
Где кажется земля звездою,
Землею кажется звезда.
И, онемев от удивленья,
Ты узришь новые миры –
Невероятные виденья,
Создания моей игры...
Дрожа от страха и бессилья,
Тогда шепнешь ты: отпусти...
И, распустив тихонько крылья,
Я улыбнусь тебе: лети.
И под божественной улыбкой,
Уничтожаясь на лету,
Ты полетишь, как камень зыбкий,
В сияющую пустоту...
9 июня 1916

наше название трех преобладающих цветов, которым еще нет
названия и

которые служат лишь знаком, символом того,
что таит в себе Падший: “И зло наскучило ему”.
Громада лермонтовской мысли заключена в громаде трех цветов Врубеля.

Снизу ползет синий сумрак и медлит затоплять золото и перламутр. В этой борьбе золота и синевы уже брезжит иное…
Врубель пришел с лицом безумным, но блаженным. Он – вестник, весть его о том, что в сине-лиловую мировую ночь вкраплено золото древнего вечера.
Демон его и Демон Лермонтова – символы нашего времени.” (А. Блок. Об искусстве).