Литература русского зарубежья

Гражданская война.
1917-1924 – русская Белая эмиграция (солдаты и офицеры Белой

Армии, а также граждане, не довольные установившимся большевистским режимом).
принудительная депортация ведущих ученых, художников, писателей, поэтов.
За это время из страны уехало или было депортировано около 4 млн человек.

млн человек
большое количество советских военнопленных, а также бывших жителей Российской

империи, которые до войны проживали в странах Западной Европы.
Все эти люди, в основном, массово переселялись в страны Латинской Америки, Канаду, США и Австралию.

войны и диссидентского движения,
является относительно добровольной и, вместе с

тем, сильно ограничивается властями.
За этот период за рубеж уехало около 1,1 млн человек.

в большинстве случаев покидают по экономическим причинам и главным образом

из-за достаточно низкого уровня жизни по сравнению с западным.
Согласно статистическим данным, в период с 1990 по 2000 годы из России выехало около 1 млн человек. При этом каждый пятый эмигрант имел высшее образование или ученую степень.

и журналы, выходящие до революции.
Были распущены почти все общества и

союзы, существовавшие в России до революции.
Началось массовое переименование улиц, площадей и переулков, а в дальнейшем и переулков, а в дальнейшем и многих городов, имевших богатейшую историю.

старого режима.
Началось массовое разграбление дворянских усадеб, уничтожение уникальных библиотек, шедевров

зодчества, скульптуры, живописи.
Несмотря на так называемые “охранные грамоты”, у их владельцев конфисковывали редкие коллекции, уникальные произведения искусства, предметы старины. (Например, у Шаляпина были конфискованы все его коллекции картин и драгоценностей).

и переплавлялись на металл.
Например, в Москве в 1917 году

насчитывалось 846 действующих храмов, из них 426 били разрушены, а 340 закрыты и обезображены.

счет разорения государственных музеев (в частности, Эрмитажа).
Вытеснение классики из репертуара

драматических, оперных театров.

И. А. Бунин, экономика — В. В. Леонтьев и химия - И. Р. Пригожин)

Газданов
Зинаида Гиппиус
Борис Зайцев
Евгений Замятин
Вячеслав Иванов
Георгий Иванов
Михаил Каратеев
Александр Куприн (вернулся в

СССР)
Дмитрий Мережковский
Павел Муратов
Владимир Набоков
Арсений Несмелов
Михаил Осоргин
Борис Поплавский
Алексей Ремизов
Игорь Северянин
Владислав Ходасевич
Марина Цветаева (вернулась в СССР)
Лев Шестов
Иван Шмелёв
Владимир Винниченко (Украина)
Евген Маланюк (Украина)

рассеяния в Европе со своей собственной культурной жизнью: газетами, журналами,

книгоиздательствами, школами, даже университетами и научными институтами.
Главными явились Париж, Берлин, Прага, Белград, София. Со второй половины 20-х гг. политическим центром зарубежной России, ее неофициальной столицей становится Париж.

жители могли почти не соприкасаться с французами. По воскресеньям и

праздникам они ходили в русские церкви, по утрам читали русские газеты, покупали провизию в русских лавочках и там узнавали интересовавшие их новости; закусывали они в русских ресторанах и дешевых столовых, посылали детей в русские школы; по вечерам они могли ходить на русские концерты, слушать лекции и доклады и участвовать в собраниях всевозможных обществ и объединений... В эти годы в Париже было более трехсот организаций. Все эти общества устраивали заседания, обеды, "чашки чая", служили молебны и панихиды..."

ней, - говорил Шмелев о своей книге («Лето Господне»), -

я показываю лицо Святой Руси, которую я ношу в своем сердце".

Бунин навсегда покинул Россию.
"Конец", "погибель" - ключевые слова в

записях писателя первых лет эмиграции. ("России - конец" - эта мысль впервые пронзила его в каюте парохода, плывущего в Константинополь. "Уже почти три недели со дня нашей погибели", "Пропала Россия", "Все как будто хоронил я - всю прежнюю жизнь, Россию", "И всему конец! И все это было ведь и моя жизнь!" - эти мысли переполняют дневниковые записи писателя в начале 20-х гг.

редкого вида его дарования - писателя, существующего вне среды, вне

страны, вне остального мира ... Он будет идеально и страшно один", - писал о Набокове его выдающийся современник Г. Газданов.

" - Как вы хотите, чтобы я писал? - говорил

мне один из моих товарищей. - Вы останавливаетесь перед водопадом страшной силы, превосходящей человеческое воображение: льется вода, смешанная с солнечными лучами, в воздухе стоит сверкающее облако брызг. И вы держите в руках обыкновенный чайный стакан. Конечно, вода, которую вы наберете, будет той же водой из водопада, но разве человек, которому вы потом принесете и покажете этот стакан, - разве он поймет, что такое водопад? Литература - это такая же бесплодная попытка".