помнит лица,
Только память, как будто из горького сна,
Ей приносит тревогу
и запах вина.Слышит голос беды, что сидит за столом:
«Я вошла, я разрушила счастье и дом».
И жалеют соседи четвертый этаж:
«Был отец твой, родная, последний алкаш».
Ох, не слышать бы горькие эти слова,
Но гуляет по свету людская молва.
В школе, дома, везде об отце говорят,
И опять на щеках две слезинки блестят.
Знает лишь об отце, что он горькую пил,
От него лишь осталось короткое «был».
Был, пропал, не вернется, наверно, вовек…
Этот ставший чужим для нее человек…
Не в войну потеряла девчонка отца…
Не запомнила рук и не помнит лица,
Только память, как будто из горького сна,
Ей приносит тревогу и запах вина.
Мы за трезвость!
