Судебный прецедент в рф : история, реальность, перспективы

МП-МП 1 ак. Группы
Мусукаев Ахмат Алимович
МГИМО (У)
Кафедра теории права и

сравнительного правоведения
Клуб сравнительного правоведения

развития прецедента в странах континентального права
4) Прецедент в России: от

истории к современным реалиям.
5) Мнение юристов о практике применения прецедента в России
6) Вывод

прецедентное право сложилось в Англии, заняв центральное место в англо-саксонской

правовой семье, в которую входят такие страны, как Австралия, Индия, Канада (кроме Квебека), США, Новая Зеландия и другие.
Общее право (соmmоn lаw) было сформировано на определенной территории Великобритании, в Англии и Уэльсе судебными решениями. В период становления единой системы права в стране тогда не было, существовали лишь местные обычаи, акты, регулирующие отдельные стороны общественной жизни.
В связи с этим Р. Уолкер пишет: «Что касается нормандского завоевания, то оно способствовало объединению этих обычаев и традиций в одну систему права, общего для всего народа, в силу чего и сама эта система была названа «общим правом».

его природы, определения его возможностей вместе с другими источниками права,

путей повышения эффективности, создания и применения, а также выявления перспектив законодательного закрепления. Несмотря на свое значение, доктрина судебного прецедента пока еще не получила однозначного понимания и утверждения в российской правовой науке и практике. Прецедент отрицался на протяжении многих лет в советской теории права, хотя были попытки теоретически обосновать создание и применение судебной практики высшими судебными органами. Мнение С.С. Алексеева о новой функции высших органов судебной власти в современных условиях является актуальным: «...Настала пора вообще изменить наше видение правосудия, интерпретацию его назначения как одного лишь “применения права”. Опыт развитых демократических стран, причем не только англо-американской группы, свидетельствует, что высокий уровень правового развития достигается в обществе тогда, когда суд опирается на конституцию, закон, на общепризнанные права человека и творит право. Поэтому придание решениям высших судебных инстанций страны функций судебного прецедента представляется делом назревшим, вполне оправданным»

в период становления не восприняла принципы общего права. Правовые системы

стран континентальной Европы (Франция, Германия, Италия, Испания и др.) строились на основе римского права, которое стало развиваться благодаря университетам (один из первых и наиболее известных — Болонский университет в Италии). В этих культурных центрах преподавалось римское и каноническое право, а впоследствии — национальное право той страны, где находился университет. С этого времени университетская правовая наука играет значимую роль в законотворчестве.
В последнее время в странах континентальной Европы стала признаваться нормотворческая роль судебной практики. Так, число различного рода сборников и справочников судебной практики увеличивается. Они составляются специально для юристов-практиков, а их феномен объясняется тем, что судебная практика является источником права в прямом смысле слова. Исследователь деятельности Верховного суда Италии Н. Попов пишет, что судебная практика в Италии, благодаря деятельности Кассационного суда, получила фактический авторитет вспомогательного юридического источника. Это в первую очередь касается кассационного прецедента, но, по сути, и простое судебное решение, пройдя кассационную фазу, может восприниматься другими судами, стать в процессе правоприменения судебным прецедентом.

прецедента в Древней Руси
Нормы, выработанные судебной практикой князей, нашли свое

воплощение в Русской Правде. Источником формирования Судебника 1497 года стали нормы Русской Правды, обычного права, судебной практики и литовского законодательства. И.А. Исаев считает, что если Русская Правда была сводом обычных норм и судебных прецедентов и своеобразным пособием для поиска нравственной и юридической истины, то Судебник стал прежде всего «инструкцией» для организации судебного процесса. Из этого следует, что княжеские прецеденты способствовали формированию и развитию как права, так и процесса на Руси.
2) Прецедент в период 18-19 веков
Кодификация русского права, начатая М.М. Сперанским в XVIII веке, нашла свое воплощение в Своде законов Российской империи; одновременно готовилось Собрание законов, которое должно было вобрать в себя все законодательные акты, изданные верховной властью и правительственными органами. В Собрание законов включались те судебные решения, которые стали судебным прецедентом или толкованием к принятым законам, а также частные решения, которые важны в историческом отношении.
Разъяснения Сената стали обязательными для юридической практики. Отдельные постановления Сената, утвержденные императором, приобретали статус законов. Главным источником права стал закон; его толкование осуществляли законодатель, Сенат, суд и правоведы. Можно заключить, что решения Сената и суда по толкованию тех или иных положений закона признавались прецедентами толкования и являлись обязательными для применения.
3) Проблема применения прецедента в советских реалиях
Главным источником права стало революционное правосознание, на основе которого складывалась новая судебная практика. При отсутствии писаных норм права в судах применяли нормы обычного права. Правотворчество в этот период осуществлялось судебными органами, высшими органами власти, руководящими органами политических партий и местными Советами. В ноябре 1918 года было утверждено Положение о народном суде РСФСР и тем самым создана новая система народного суда, состоящая из народного судьи и народных заседателей. На первый план выступили новые принципы судебного права: коллегиальность рассмотрения дела и принятия судебного решения, расширение судебного правотворчества, уменьшение роли судебного профессионализма.
В связи с этим особое внимание заслуживает утверждение Е. Мартынчик и Э. Колоколова о том, что «...в бывшем Советском государстве прочно утвердились два вида судебного правотворчества: руководящие разъяснения пленумов (Верховного Суда СССР и верховных судов союзных республик) и решения других высших судебных инстанций по конкретным делам. Такова была реальность относительно судебного прецедента и прецедентного права в социалистическом государстве, где теоретически их отметали, а на практике вуалировали»

российской правовой системе судебный прецедент источником права не признавался, поскольку

общественные отношения регулировались в основном нормативными правовыми актами. После изменений в экономических, политических, правовых и социальных отношениях прежние нормативные правовые акты утратили способность регулировать новые отношения из-за длительной законотворческой процедуры, поэтому урегулировать пробелы закона должен судебный прецедент, создаваемый высшими судебными органами, который играет важную роль в современном правовом регулировании и связывает право с жизнью.
Судебный прецедент имеет двойное действие: во-первых, создает судейское правоположение (правовую позицию), отсутствующее в нормативном правовом акте или признанное неконституционным; во-вторых, дает разъяснение и толкование нормативного правового акта. Так, Конституционный суд Российской Федерации (далее — КС РФ) в конце 1990-х годов (до принятия УПК РФ 2002 года) выработал ряд правовых позиций, благодаря которым стало возможным обжаловать постановления о возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, о приостановлении производства по уголовному делу, постановления, связанные с производством обыска, наложением ареста на имущество, продлением срока расследования дела. В случае отсутствия нормы права суды на практике также руководствуются постановлениями Пленума Верховного суда РФ, отдельные правоположения которого оперативно восполняют то, что не учел законодатель. Так, в Постановлении Пленума ВС РФ от 19.12.2003 № 23 «О судебном решении» выработан механизм применения судами общей юрисдикции постановлений КС РФ, Пленума ВС РФ, Европейского суда по правам человека. Это еще раз подтверждает существование принципа обязательности применения судебных решений высших судебных инстанций в российской правовой системе. Поэтому нельзя не согласиться с высказыванием В.В. Демидова о том, что содержащиеся в постановлениях Пленума ВС РФ разъяснения по вопросам применения законодательства, основанные на требованиях закона и обобщенных данных судебной практики в масштабах страны, представляют собой своеобразную форму судебного прецедента и являются ориентиром, подлежащим обязательному учету.

что необходима последовательная система мер, позволяющих судебному прецеденту органично войти

в систему источников права, не нарушая сложившуюся в ней иерархию. Обычно судебному прецеденту отводится роль дополнительного источника права, задача которого состоит не в замене ранее существовавших источников, а в их уточнении, развитии, известном приспособлении к новым условиям. Игнорировать же данный источник права крайне неблагоразумно и даже пагубно для правовой системы России.
Признание прецедента де-факто требует закрепления его де-юре. На легитимность судейского права справедливо указывает А. Барак: «Судебное правотворчество разрешается, только если оно признается правом и только в той мере, в какой это признается правом. Отсюда следует, что власть для осуществления судебного правотворчества и пределы его должны опираться на право».
На юридическое закрепление судебного правотворчества как на необходимое условие указывает и М.В. Кучин: «Сложившаяся ситуация в сфере нормотворческой деятельности российских судов настоятельно требует необходимой законодательной регламентации. Отсутствие таковой в настоящий момент не отвечает потребностям развития общества и препятствует становлению правового государства».

качестве дополнительного источника права позволит более оперативно восполнять пробелы в

нормативных правовых актах, совершенствовать и укреплять судебную защиту прав и свобод человека, обеспечивать баланс в отношениях между исполнительной и законодательной властью и способствовать формированию правового государства.

И.Ю. Прецедентное право. — М., 1993. С. 165.
Кросс Р. Прецедент

в английском праве. — М., 1985. С. 42.
Марченко М.Н. Сравнительное правоведение. — М., 2001. С. 406.
Туманов В.А. К критике концепции «судейского права» // Сов. государство и право. 1980. № 3. С. 111—117.
Бойцова В.В., Бойцова Л.В. Судебный прецедент: зарубежный опыт и российские перспективы // Российский судья. 1999. № 3. С. 14—18.
Исаев И.А. История государства и права России. — М., 1999. С. 73.
Мартынчик Е., Колоколова Э. Прецедентное право: от советской идеологии к международной практике // Российская юстиция. 1994. № 12. С. 20—22.
Богдановская И.Ю. Судебный прецедент — источник права? // Государство и право. 2002. № 12.
Кучин М.В. Нормотворческая деятельность судебных органов Российской Федерации и судебный прецедент // Право и политика. 2000. № 5.
Гук П.А. Судебный прецедент как источник права. — Пенза, 2003; Он же. Судебный прецедент как источник права: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — Саратов, 2002.
Эбзеев Б.С. Толкование Конституции Конституционным судом РФ: теоретические и практические проблемы // Государство и право. 1998. № 5. С. 5—12.
Наумов А.В. Судебный прецедент как источник уголовного права // Российская юстиция. 1994. № 1. С. 8—11.
Топорнин Б.Н. Система источников права: тенденции развития // Судебная практика как источник права. — М., 2000. С. 43—44.
Пресняков А.Е. Княжеское право в Древней Руси. — М., 1993. С. 431.