года в Керчи. В десять лет стала санитаркой армейского госпиталя.
Под Берлином, в городе Бернау спасла от взрывагоспиталь, сохранив жизнь сотням советских воинов.
– Случилось это так, – рассказывала потом Валя. – Я проезжала на велосипеде по госпитальному парку и заметила, что какой-то человек прыгнул через забор прямо на клумбу. Цветы же все потопчет, подумала я, а неизвестный, оглядываясь, направился к двери подвала. Нащупав в стене какое-то окошечко, он что-то крутнул, и замаскированная под серый фундамент штора опустилась, и показалась потайная дверь с большим висячим замком. Незнакомец вынул ключ, открыл замок и исчез за дверью. Я сапоги сбросила, на цыпочках подошла к потайной двери и, хотя сердечко отчаянно колотилось, стала спускаться в подвал. То, что увидела, потрясло меня: все огромное пространство подвала было заставлено штабелями снарядов, и всё было опутано разноцветными проводами. Неизвестный согнулся и что-то колдовал над механизмом. Я сообразила: беда! Бросилась вверх по ступенькам. Выскочила, дверь тихохонько прикрыла и побежала к начальнику госпиталя. По тревоге был поднят караульный взвод. Оказалось, это был офицер СС, у него было задание взорвать госпиталь. Слава Богу, что я такой любопытной оказалась…
Катя Кириленко вместе с отцом и старшей сестрой осталась для подпольной работы на Черниговщине. Успешно выполняла многие поручения Центра. После одной партизанской операции – пущен под откос фашистский эшелон – вся семья Кириленко вынуждена была уйти в лес. Стала бойцом партизанского отряда и Катя. Особенно она отличилась при уничтожении бронепоезда «Адольф Гитлер». Девочка входила в диверсионный отряд, который провел немало операций.
Валя Козина стала разведчицей в крымском партизанском отряде в пятнадцать лет. Фашисты сожгли ее родную деревню, и Валя вместе с братом Григорием отомстила: на воздух взлетели несколько машин с карателями. Эмилия Шырко тоже была партизанской разведчицей. Она обладала феноменальной памятью и талантом художника. И еще как актриса умела перевоплощаться: миловидная девочка без труда превращалась в жалкую нищенку, примелькавшуюся фашистским патрулям, и умело добывала сведения о вражеских объектах, а потом с точностью до мелочей изображала их на бумаге.
Галя Маркова была дочерью 149-го кавалерийского полка… В середине ноября 1941 года полк ночью был поднят по тревоге и занял оборону на высоте 212. Галя находилась рядом с комдивом в окопе, а внизу, в лощине, сбились в табун лошади. Они попали под первый же артобстрел, и Галя увидела, как встал на дыбы и жалобно заржал ее Меркурий.
Неожиданно на стороне наших стало тихо, и девочка поняла, что в живых никого в окопах не осталось. Замолк и пулемет «максим». «Наверное, пулеметчик ранен!» – подумала Галя и бросилась к нему. Но пулеметчик был мертв, а фашисты уже в ста шагах, слышны их крики: «Рус капут!» Отбросив фельдшерскую сумку, Галя припала к пулемету, установила прицел и нажала гашетку. Пулемет начал косить гитлеровцев. Они бежали… Были и другие подвиги у пятнадцатилетнего кавалериста Гали Марковой: на Кавказе, Украине, Белоруссии, в Прибалтике и Польше. Но о высоте 212 и своей первой награде она всегда рассказывала с особым волнением.
Публикацию подготовила
Людмила ТУРНЕ
На снимках: сын полка Володя Тарновский ставит автограф на колонне рейхстага, там он написал: «Северский Донец –Берлин», и расписался – за себя, за командира полка и своего однополчанина, который поддерживал его снизу: «Артиллеристы Дорошенко, Тарновский и Сумцов»; шестилетний солдатик Толя Воронов рассказывает своим товарищам-детдомовцам о фронте; сын полка Виктор Жайворонок; один из сынов полка – разведчик Вова Егоров, 1942 год; юный партизан.
Валя Таран (Подольская) свой фронтовой путь начала в мае 1942 года в Керчи. В десять лет стала санитаркой армейского госпиталя. Под Берлином, в городе Бернау спасла от взрыва госпиталь, сохранив жизнь сотням советских воинов.
– Случилось это так, – рассказывала потом Валя. – Я проезжала на велосипеде по госпитальному парку и заметила, что какой-то человек прыгнул через забор прямо на клумбу. Цветы же все потопчет, подумала я, а неизвестный, оглядываясь, направился к двери подвала. Нащупав в стене какое-то окошечко, он что-то крутнул, и замаскированная под серый фундамент штора опустилась, и показалась потайная дверь с большим висячим замком. Незнакомец вынул ключ, открыл замок и исчез за дверью. Я сапоги сбросила, на цыпочках подошла к потайной двери и, хотя сердечко отчаянно колотилось, стала спускаться в подвал. То, что увидела, потрясло меня: все огромное пространство подвала было заставлено штабелями снарядов, и всё было опутано разноцветными проводами. Неизвестный согнулся и что-то колдовал над механизмом. Я сообразила: беда! Бросилась вверх по ступенькам. Выскочила, дверь тихохонько прикрыла и побежала к начальнику госпиталя. По тревоге был поднят караульный взвод. Оказалось, это был офицер СС, у него было задание взорвать госпиталь. Слава Богу, что я такой любопытной оказалась…
Катя КИРИЛЕНКО вместе с отцом и старшей сестрой осталась для подпольной работы на Черниговщине. Успешно выполняла многие поручения Центра. После партизанской операции — пущен под откос фашистский эшелон — вся семья Кириленко вынуждена была уйти в лес. Стала бойцом партизанского отряда и Катя. Особенно она отличилась при уничтожении бронепоезда "Адольф Гитлер". Девочка входила в диверсионный отряд, который сжег вражескую нефтебазу.
Однажды во время очередной разведки Катю схватили фашисты. Они пытали ее.
- Я твердила только то, что заучила по "легенде", — докладывала она товарищам, — дескать я меняла одежду на продукты и не успела уйти к началу комендантского часа. Никаких подпольщиков и партизан не знаю. Палачи меня отпустили...
Партизаны обласкали измученную, истерзанную девочку и поблагодарили за ценные сведения.
Галя Маркова была дочерью 149-го кавалерийского полка… В середине ноября 1941 года полк ночью был поднят по тревоге и занял оборону на высоте 212. Галя находилась рядом с комдивом в окопе, а внизу, в лощине, сбились в табун лошади. Они попали под первый же артобстрел, и Галя увидела, как встал на дыбы и жалобно заржал ее Меркурий.
Неожиданно на стороне наших стало тихо, и девочка поняла, что в живых никого в окопах не осталось. Замолк и пулемет «максим». «Наверное, пулеметчик ранен!» – подумала Галя и бросилась к нему. Но пулеметчик был мертв, а фашисты уже в ста шагах, слышны их крики: «Рус капут!» Отбросив фельдшерскую сумку, Галя припала к пулемету, установила прицел и нажала гашетку. Пулемет начал косить гитлеровцев. Они бежали… Были и другие подвиги у пятнадцатилетнего кавалериста Гали Марковой: на Кавказе, Украине, Белоруссии, в Прибалтике и Польше. Но о высоте 212 и своей первой награде она всегда рассказывала с особым волнением.
Встреча с легендарной партизанкой Екатериной Ефимовной Кириленко
ДОЧЬ ПОЛКА
Валя Козина стала разведчицей в крымском партизанском отряде в пятнадцать лет. Фашисты сожгли ее родную деревню, и Валя вместе с братом Григорием отомстила: на воздух взлетели несколько машин с карателями.
Эмилия Шырко тоже была партизанской разведчицей. Она обладала феноменальной памятью и талантом художника. И еще как актриса умела перевоплощаться: миловидная девочка без труда превращалась в жалкую нищенку, примелькавшуюся фашистским патрулям, и умело добывала сведения о вражеских объектах, а потом с точностью до мелочей изображала их на бумаге.